Он стоял в дверном проеме, оглядывая зал, улыбаясь. «Уверен в себе и хорошо выглядит», — подвела итоги Элли, как будто сверялась с внутренним списком. Дорого одет. И сексуален, что притягивало еще больше взглядов. Даже посреди толпы.

«О нет, — думала она, чувствуя, как перехватывает дыхание, — этого не должно было случиться».

— Здравствуйте, синьорина! — Его ласковая улыбка коснулась ее, словно он пальцами провел по ее щеке, когда она посмотрела на него. — Так как мы сегодня без спутников, позволите мне присоединиться к вам?

— Нет! То есть не думаю, что это хорошая идея. — Она резко поставила свой бокал. — Я предпочитаю одиночество, спасибо.

Мужчина пожал плечами:

— Как жаль! — Он помолчал и продолжил: — Может, к кофе вы смягчитесь?

Элли проглотила комок в горле:

— Боюсь, что не задержусь так надолго, но… приятного аппетита.

— Спасибо. Но это было бы великолепно.

«Очень вежливо, — подумала она, — но мне все равно».

Единственный свободный столик, за который он сел, оказался у противоположной стены, так что ей достаточно было поднять глаза, чтобы увидеть его. И то, что почти все время он пристально, даже задумчиво смотрит на нее.

«У него нет никакого права так поступать, — злясь, думала она. — Никакого. Почему он не остался там, где остановился? В отеле или еще где…»

Тем не менее Элли аккуратно доела свое блюдо, оплатила счет и ушла, стараясь смотреть строго перед собой. Оказавшись на улице, она чуть не побежала, но сказала себе, что это смешно.

Во-первых, гость был занят своей курицей по-милански, а во-вторых, он уже все должен был понять. К тому же в Порто-Веккио было еще много людей, кто с уважением вспоминал бабушку Викторию.

«Но до такого дело не дойдет. Он явно не привык к отказу, тем более на публике, — думала Элли, заходя в дом, — но это пойдет ему на пользу». Так что завтра вечером он будет ужинать уже в отеле, отгоняя от себя как безнадежные любые мысли о ней.

«Почему он вообще должен думать обо мне?» — размышляла она, критически разглядывая себя в зеркало. Она не изменилась и не превратилась вдруг в красавицу — предмет вожделения симпатичного мужчины. К тому же на ней было старое синее платье, любимое, но уже выгоревшее на солнце, а в ушах — простенькие серебряные гвоздики. Ничто в Элли не должно было заставить его хотеть провести с ней и пяти минут.

«В этом нет никакого смысла», — сказала она себе.

Следующим вечером Элли подумывала поужинать дома, но в конце концов решила: глупо отказываться от любимого ресторана из-за возможного прихода роскошного мужчины. А даже если он и придет, вряд ли снова рискнет подойти к ней.

И он не пришел. Хотя она не переставала нервно оглядываться, когда в тратторию заходил новый посетитель.

«И зачем я так дергаюсь? — посмеивалась она над собой. — Этот человек наверняка уже уехал в поисках развлечений получше».

Но она ошибалась. Утром, гуляя по пляжу с Поко, она увидела, как этот же мужчина направляется к ней — загорелый, в шортах и рубашке поло.

— Добрый день, — вежливо поздоровался он, остановившись и посмотрев на небо. — Говорят, сегодня будет дождь. Как вы думаете?

— Вряд ли, — коротко ответила Элли и пошла бы дальше, если бы он не наклонился и не погладил Поко, который предательски завалился на спину, помахивая лапами.

— Я наконец-то понравился вашей собаке, синьорина, — сказал он, поглаживая подставленный собачий живот. — Как его зовут?

— Это собака моей соседки, — холодно ответила Элли. — Его зовут Поко.

— Странный выбор. Он не такой уж и маленький [3] . — Ловко подхватив собаку, мужчина сказал: — Я и мой новый друг собираемся сходить в кафе у церкви. Не хотите ли присоединиться?

— Нет, конечно нет!

— Тогда скажите, где вы живете, чтобы я мог вернуть Поко домой, когда мы закончим с нашим кофе.

— Но вы не можете этого сделать! — резко ответила Элли.

— А что меня остановит? Я так хочу. — Он ласково приподнял ухо Поко, и тот лизнул его пальцы. — И он тоже не против.

— Поко — не ваш пес!

— И не ваш. А мне нужен кофе. Если вы так беспокоитесь о Поко, предлагаю вам пойти с нами.

Он двинулся по дорожке, а Элли, злясь на свою беспомощность, поплелась следом, понимая, что у нее нет выбора.

Они уселись за столик на тротуаре. Элли заказала себе кофе без кофеина, а он — эспрессо и сладкий рогалик, который разделил с Поко. Псу же принесли мисочку воды.

— Вы хотите меня таким образом наказать? — грустно спросила Элли.

— За что? — Он удивленно поднял брови.

— За то, что отказалась с вами ужинать, конечно.

— Кофе так плох, что сойдет за наказание? — Он явно был изумлен. — Я так не думаю.

— Тогда почему?

— Все просто. Однажды утром я увидел на берегу девушку, которая беззаботно танцевала и смеялась. Я хотел узнать, что же послужило причиной такого счастья.

Значит, ей не показалось, что за ней наблюдают.

— Просто в тот момент я осознала, что больше не буду несчастлива.

— А чем вызвана такая грусть?

Она посмотрела в сторону:

— Я не хочу это обсуждать.

— Мужчина? — мягко предположил он.

— Нет, — быстро возразила Элли. — То есть не в том смысле, что вы думаете.

«Опасный разговор, — в отчаянии подумала она. — Меня не должно здесь быть. Я не должна делать этого. Нужно забыть о кофе, взять Поко и уйти. Говорить с ним, быть с ним — безумие, которого я не могу себе позволить…»

— Откуда вы знаете, что я думаю, синьорина?

— Я не знаю. Я не знаю ни вас, синьор, ни чего-либо о вас. И предпочитаю, чтобы так все и осталось. — Она поднялась. — Синьора Альфреди будет волноваться, так что, если позволите…

— При одном условии. — Когда она отодвигала стул, чтобы взять собаку, он дотронулся до ее руки. — Вы поужинаете сегодня со мной.

— Но это невозможно! — Элли взглянула на его темные пальцы, крепко держащие ее руку. — И не трогайте меня, пожалуйста!

Он тут же убрал руку:

— Но нам обоим надо есть. Давайте встретимся в траттории в девять. Или мне забрать вас из дома?

— Нет! — Она почти кричала, и ей пришлось замолчать и перевести дыхание. «Осторожнее. Будь осторожнее», — думала она. — Да вы и не знаете, где я живу.

— Это несложно узнать. — Он улыбнулся. — У Марии в ресторане очень романтическая душа, думаю.

— Поймите, между нами не может быть романтики, и никогда не будет.

Он отпрянул, с любопытством изучая ее.

— Как вы можете быть так уверены?

Она схватила Поко.

— Потому что я замужем, — холодно ответила Элли. — И одного печального опыта мне хватило на всю жизнь. Я ответила на ваш вопрос? А теперь оставьте меня.

И она ушла не оглядываясь.

Весь день Элли не находила себе покоя. У нее не получалось сосредоточиться на работе, и она злилась на себя из-за этого. «Я приехала сюда за тишиной и спокойствием. Чтобы найти себя, исцелить… — думала она. — А не вступать в борьбу с человеком, которого не знаю и не желаю знать».

Ей хотелось собрать вещи, закрыть «Каза Бьянка», дойти до своей машины на площади и уехать.

Но куда? Не в Востранто — это точно. И возвращение во дворец Дамиано сразу вызовет множество вопросов.

Но почему это она должна уезжать? Это ее место, а не его! У него нет никакого права вторгаться в ее маленький мир и переворачивать его с ног на голову. Преследовать ее — бесполезное занятие.

Стиснув зубы, Элли принялась за уборку гостиной. Она двигала мебель, терла пол, даже помыла стены. Потом переместилась на кухню, в душ и, наконец, в спальню. Две пустые комнаты, в которых при жизни бабушки Виктории селились гости, она решила не трогать.

Когда наступил вечер, Элли приняла душ, помыла голову и высушила волосы, оставив их распущенными, надела узкие белые хлопчатобумажные брюки и темно-красный топ, еще старше, чем синее платье. Она подумала о духах, но отставила их в сторону, как и косметичку.